Прялка из Кургоменской волости
По форме эта прялка почти не отличается от пермогорской: только чуть шире лопаска, чуть тоньше и выше ножка. Но эти отклонения нисколько не нарушают пропорций прялки, а придают ее форме строгость и некоторую монументальность.
Роспись прялки подчеркивает ее неброскую красоту: она выполнена в приглушенной красно-зеленой тональности с добавлением золота. Лицевая сторона лопаски разделена, как по линейке, на ярусы, а в них рамки-окошки. Из одних на зрителя смотрят пестрые птички, другие украшены лучистыми розетками и звездочками. В нижнем ярусе высокое крыльцо и арочная узорная дверь. По лесенке взбирается согбенный седовласый старец, а рядом с крыльцом юноша на вороном коне.
Верхнюю часть обратной стороны лопаски окаймляет выющийся побег, его листья пышные, изгибающиеся, в завитках побега спрятались птички с треугольными перышками. Растительный орнамент не разбросан по фону отдельными «кустиками», как в пермогорской росписи, а соединен одним гибким извивающимся стеблем или же образует пышный букет. В нижней части — праздничный выезд: в открытом возке молодая девушка и парень; оба в праздничных нарядах. Сверкают золотом отделка платья и кокошник на голове девушки, «ожерелье» кафтана юноши, парадная упряжь коня. И здесь же, как бы осеняя этот парадный выезд, распустились необыкновенные цветы, напоминающие тюльпаны; но цветы выше и коня и сидящих в возке людей. Такие цветы-деревья мы уже видели в росписях XVII — начала XVIII века: на подголовке Никиты Савинова — потомка новгородских бояр и на крестьянском сундучке, где изображена добыча смолы. Видимо, перед нами опять работы потомков Марфы Борецкой.
Это подтверждают выписанные золотыми буквами слова. Они расположены по свесикам (сережкам) и фигурному выступу ножки: «Сребреницы Степаниды Дмитровны Чюраковых»,— написано на одной стороне прялки. «Кургоменской волости» — на другой.
Прялка Степаниды Чураковой из Кургоменской волости. Северная Двина. Район Борка. Конец XVIII века.
Кургоменская волость часть бывших владений хорошо известной новгородской посадницы Марфы Борецкой.
Находится она в районе нынешней пристани Борок на Двине.
Население Кургоменской волости еще и в конце прошлого века строго придерживалось старых обычаев, а художники свято сохраняли традиции древнего новгородского искусства. Эти традиции мы и замечаем в росписи Степанидиной прялки. Она выполнена в излюбленной новгородцами красно-зеленой тональности. Темно-красный цвет здесь не имеет сверкающей яркости пермогорских росписей, зато он приобрел какую-то особую внутреннюю теплоту и напоминает идущий из глубины приглушенный цвет драгоценного камня, хорошо сочетающийся с изумрудной зеленью.
Влияние древнего новгородского искусства, обычаев и культуры можно заметить во многих деталях росписи. На старце и юноше старинная длиннополая одежда новгородских бояр, отделанная по опояске и воротнику жемчугом; так же, как у боярышни, распущены по плечам волосы девушки, такие же птички с острыми перышками и тюльпаноподобные цветы с ягодками мы видели в росписях XVII века. По-видимому, автором росписи был художник, унаследовавший традиции древнего новгородского искусства.
Когда же была расписана Степанидина прялка?
Обратите внимание — Кургоменская волость указана в надписи как место, откуда «родом» прялка. Административные деления старой России не были постоянными, часто менялись. Крестьяне Кургоменской волости до 1797 года были государственными, т. е. платили подати царским чиновникам. Потом они были переведены в удельные, т. е. перешли в собственность царя и его семьи. Для управления царскими вотчинами были созданы приказы. Так Кургоменская волость перестала существовать, а стала называться Кургоменским приказом. Следовательно, прялка была расписана еще до 1797 года; об этом же говорят характерные особенности букв надписи, старинные одеяния героев. Стоит еще упомянуть, что в списках населения этой волости за 1785 год есть фамилия крестьян Петра и Ивана Чураковых.
Искусная роспись прялки говорит о том, что автором ее был талантливый художник, а своеобразие стиля указывает на его профессию иконописца, унаследовавшего традиции новгородских мастеров.
Будучи связанным чаще всего с церковной живописью, он и в композицию росписи прялки перенес форму иконостаса: разделил ее поверхность на ярусы — ставы, заполнил их квадратиками наподобие икон, а внизу нарисовал дверь, повторяющую по форме царские врата алтаря.
Однако от иконописи художник перенес в роспись прялки только внешние признаки. Содержание росписи самобытно. Из прямоугольных рамок вместо святых на нас смотрят веселые птички, лучистые солнца и остроконечные звездочки. Столпообразное крыльцо в несколько вычурной форме повторяет высокое крыльцо на столбе северного дома.
Богатство украшения прялки, именная надпись говорят о том, что предмет предназначался в подарок к какому-то важному дню. Таким, скорее всего, мог быть день Степанидиной свадьбы. Видимо, к этому же событию имеет отношение и сюжет росписи: поднимающийся на крыльцо седовласый старец и подъехавший на вороном коне юноша — это прибывшие к хозяевам дома гости.
В праздничном выезде художник изобразил жениха и невесту. Деталь росписи прялки.
На обратной стороне прялки -свадебная поездка: праздничный выезд молодых художник окружил необыкновенно красивыми цветами, напоминающими тюльпаны.
